Я тут похвасталась, что крута сверх всякой меры, сварила клюквенное варенье одной левой, причем одной правой закрывала сделку на многоденег, задней правой каталась на лыжах, задней левой чесала за ухом - а что еще делать, если жизнь скучна и одноообразна, заняться вообще нечем.
А клюква оказалась дамой с характером. Я сняла кастрюлю с плиты в воскресенье вечером, варенье было нормальной консистенции, ну, может, чуть густовато - и ладно, не компотик все-таки. И оставила свое творение остывать. В понедельник я о нем забыла, весь день крутилась на работе, командировка на носу, конференция в НН надвигается с неотвратмостью астероида в фильме-катастрофе, хвост еще не горит, но уже подпален. Во вторник утром вспомнила, но возиться с банками было некогда. Я только заглянула в кастрюлю и виновато сказала М., что, кажется, получилось немножко повидло. Ничего, оптимистично ответил М., все равно изначально хотели соус для мяса, растекаться не будет.
Во вторник вечером я приготовила банки, вооружилась ложкой, и... Видимо, инопланетяне наш мир уже захватили, астероид прилетел, а мы ни сном, ни духом. Потом что субстанция в кастрюле ни была ни вареньем, ни джемом, ни даже конфитюром. Больше всего она мне напомнила мой детский неудачный опыт с леденцами из сахарного сиропа с вареньем, который я налила в формы и ждала, что они застынут, а они получились не петушками, а какой-то биомассой, вязкой, липкой, тянущейся - и застывающей прямо в процессе, тонкими и ломкими нитями. Но мое нынешнее "варенье" побило петушиные рекорды: оно чуть не сломало мне ложку, держалось за кастрюлю зубами, не желало расковыриваться - и внезапно нападало, с громким чмоканьем отдавая мне увесистый "тентакль", который не желал запихиваться в банку и делал сладким и липким все вокруг. А, да, и комплектом еще и ягоды, прекрасно сохранившие форму.
Когда я победила вторую банку, пришлось признать, что силы не равны. Запихав свое детище в самый угол холодильника, я трусливо залила 2/3 биомассты горячей водой, надеясь на законы природы - в конце концов, там только сахарный песок и ягоды, должно же раствориться. В законах природы я засомневалась, пока отмывалась в душе - попавшее на меня варенье явно пыталось внедриться через кожу, дать во мне потомство и вылупиться в один прекрасный момент в духе "не ждали!" Чужого. Растворялось оно, по крайней мере, отвратительно. Когда я, сохранив себя для потомков кое-как отмывшись, заглянула на кухню, М. сосредоточенно медитировал над одной из двух банок. Судя по выражению лица, от Нобелевки его отделял один шаг, но открытие никак не формулировалось.
-Получилась довольно вкусная карамель, - резюмировал он. - Только почему так мало, ягод же килограмм был? Все равно, одну банку заберу на работу, мне там как раз скучно без сладкого.
Я смущенно пробормотала, что остальное вон, отмокает, не влезло...
Кое-как отвоевав еще ложку "лакомства", М. заметил:
-Только ложку надо другую взять, эта какая-то ненадежная, гнется
В среду утром, отмыв кастрюлю процентов на 80, оно не растворилось, но стало немного податливее, я выгребла биомассу в пакет и мусорку, я отбыла в Минск. Тут хорошо, светит солнышко, люди ходят на наши ИТ-семинары и рождественские ярмарки, пьют глинтвейн из бочек, колдуны, как я и подозревала, являются оружием массового поражения под кодовым названием "лопну, но съем", а клюкву тут называют журавихой и не варят из нее варенье. Спросить М., удалось ли домыть кастрюлю, я стесняюсь: это сначала ему "карамель" понравилась, а сейчас уже, может, произошли необратимые изменения в организме, и мне пора просить политическое убежище. Но вечером мне в скайпе сообщили, что "варенье вкусное, но жесткое" и "нам нужна другая ложка, ту коллеги необратимо согнули, пока пробовали".
Вот думаю теперь, то ли приехать и реабилитироваться в своих хотя бы глазах, сварив-таки нормальное варенье, то ли поработать следующую неделю из дома: раз коллеги тоже пробовали у них, того, тоже необратимые изменения в организме могут начаться. Никогда не любила смотреть, как вылупляются Чужие.