Тогда о чем, о снах, о книгах? (с)
Итак, должна сразу сказать, на 5 поколений моей семьи приходится всего два верующих человека: прадед со стороны мамы (о его трогательной истории любви я уже рассказывала, и, думаю, еще к ней вернусь), и бабушка со стороны отца (единственный случай настоящей "крестьянской" веры в Бога, практически по Шмелеву). Видимо, виноват высокий процент высшего образования и разносторонней начитанности: мое беспокойное семейство решительно отвергало и отвергает мистическую сторону бытия (что не мешает некоторым приметам переходить из поколения в поколение ) Тем не менее, мистика добралась и до нас.
История первая. И снится Софье Александровне сон...
читать дальшеИстория началась до революции, когда в семью нашей родственницы, Софьи Алек-ны (вдовы, состоятельной домовладелицы, крепко державшей в руках бразы правления мужниным делом - оптикой), пришло несчастье. Ее младшая дочь в рождественские праздники была в театре, ела в антракте мороженое, бегала, разгоряченная, выскочила на улицу... В те времена пневмонию вылечивали далеко не всегда; девочка умерла. Мать поставила на ее могиле красивый беломраморный крест, постоянно навещала.
Революция внесла свои коррективы: из собственного дома Софью Александровну сначала забрали в ЧК, потом она ютилась в каком-то углу, едва ли не у своих бывших работников (ее глубоко уважали за суровую справедливость). А в середине 30-х гг было решено снести Лютеранское кладбище, как пережиток буржуазного прошлого. Лютеранским кладбище было только по названию, хоронили на нем всех, кроме, по-моему мусульман. Как сносили в те времена богатые захоронения, известно: могилы разграблялись в поисках драгоценностей. Софья Александровна бросилась по всем инстанциям, умоляя дать ей перехоронить дочь; официально ей ответили, что ухоженные могилы затронуты не будут. Она успокоилась.
А через некоторое время н ей приснилась дочь в том самом платье, в котором была в театре. Она растеряно посмотрела на нее и сказала: "Мама, а там мой крест украли. Поищи, пожалуйста - мне холодно..." Утром она бросилась на кладбище - к перепаханному пустырю, где не сразу нашла даже место, где была могила, не говоря о кресте..
Через много лет моя бабушка ходила на работу через парк, в который было превращено Лютеранское и соседнее с ним кладбище (где, кстати, были похоронены ее дед и другие родственники), и часто видела в канаве обломок мраморного креста, казавшегося ей очень знакомым. Но это мог быть и другой, конечно, кладбища были большие и красивые...
История вторая. Наследница.
читать дальшеЯ уже рассказывала, что меня назвали Галиной в честь прабабушки, во многом вырастившей мою маму. Институтка, знавшая два иностранных языка, в 70 с лишним лет спокойно решавшая задачи из программы 1-2 курса советского политеха, с прекрасным вкусом к литературе и музыке, памятью, хранящей огромное количество стихов и колыбельных, истинная леди и матриарх, с потрясающей силой воли и характера. Она всегда интересовалась жизнью молодых ("Извини, если с первого раза не пойму. Мне действительно интересно, чем вы живете - в мое время мы о таком даже не слышали"); она сумела стать настоящим другом своим многочисленным внукам. Когда она умерла ,за гробом шли в основном молодые - не только потому, что она прожила 83 года, и большая часть ее ровесников не выдержали испытаний войнами и революциями, но и потому, что к ней бежали со своими радостями и печалями и друзья «молодняка».
Умерла она в 83 году, только успев узнать, что я буду. Мама, оплакивая ее, вдруг сообразила, что ее мужа зовут Михаил, т.е., если родится девочка, будет полная тезка. У меня вариантов не было, учитывая, что, родись я мальчиком, была бы Петей ("Ну, Петрушка, так Петрушка..., - со вздохом сказала моя бабушка, когда родители сообщили ей о выбранных именах. - Спасибо, не укроп».))
Видела я Галину Михайловну только на фото. Мама о ней много рассказывала, но о внешности ее говорила мало. А меня, перфекционистку на всю голову, всю юность мучило, что мне до нее .как до неба. Я об этом не распространялась, т.к. знала, что услышу в ответ «Будь собой». Но я не хотела быть кем-то, я хотела быть достойной!
Мне было лет 16, когда приснился этот сон. Я спала лицом к окну, так что первое, что видела при пробуждении – это полосатые бело-зеленые льняные занавески, подсвеченные рассветом. В тот раз я тоже была уверена, что просыпаюсь, занимается серенькое осеннее утро, а на кровать ко мне подсела… бабушка. Нет, не бабушка, поняла я, проснувшись еще немного: женщина, невысокая, полная, гладко причесанная, сидела против света, т.е. я видела один силуэт, но на бабушку она была не похожа. И платья такого у бабушки точно не было. Лицо я разглядеть не могла, но почему-то была уверена, что женщина улыбается. Она протянула руку, и я почувствовала живое тепло, прикасающееся к волосам, но не само прикосновение. И еще я поняла, что меня одобряют и любят – даже не поняла , почувствовала, как и тепло, и улыбку. А потом сморгнула – и в комнате было солнечно, в большой комнате собиралось завтракать семейство. Все бы ничего, только я безошибочно узнала эту женщину на неудачной фотографии, кот-я хранилась у ее старшей дочери, и кот-ю я не видела в глаза. А мама узнала платье, «парадное», которое Галина Михайловна носила по большим праздникам, очень любила и берегла, и которое до меня «не дожило». Вот и не верь в мистику. А свои поступки я по-прежнему сверяю по «кодексу чести» прабабушки. И хочу, чтобы она еще разок нашла меня навестить